То что нельзя называть-1, или Ещё раз о западном понимании природы кризиса
Глава ФРС Бен Бернанке произнес вторую речь перед студентами университета Джорджа Вашингтона, которая описывала послевоенную историю ФРС. Эта речь крайне интересна, поскольку она отлично отражает те «мемы», которые современная финансовая элита считает необходимым распространить среди заинтересованной общественности. Поскольку у нас есть собственная концепция развития кризиса 70-х, то очень интересно их сравнить.
Итак, Бернанке говорит, что причин инфляции было много, но одна из них состояла в том, что денежные власти США не понимали, до какой черты можно «перегревать» экономику, избегая избыточного инфляционного давления. Насчёт «не понимали» – оставим на совести Бернанке, отметим только, что «перегревали» здесь является синонимом слова «стимулировали». И вот о причинах необходимости стимулирования Бернанке ничего не сказал. И наша концепция объясняет, почему.
Дело в том, что в 70-е годы Западная технологическая зона – одна из двух, оставшихся на тот момент в мире, – вступила в кризис падения эффективности капитала, связанный с невозможностью расширения рынков сбыта и, тем самым, невозможности углубления разделения труда. В такой ситуации эмиссия – единственный способ стимулирования экономики, что в условиях противостояния с СССР было абсолютно необходимым. Однако, поскольку концепция «технологических зон», естественным образом вытекающая из идеи Адама Смита о необходимости расширения рынков для углубления разделения труда, принципиально противоречит идеям «экономикс», эта тема тщательно затушёвывается представителями западной экономической мысли.
Кстати, не исключено, что само появление термина «экономикс» как альтернативы смитовской политэкономии связано было с необходимостью как можно глубже запрятать понимание того обстоятельства, что основной экономический механизм капитализма конечен во времени. Впрочем, более подробно этот момент можно прочитать здесь.
Далее Бернанке отмечает, что все страшно обрадовались, когда Волкер, до безумия (19%) поднявший ставку процента, снизил тем самым инфляцию. Бернанке говорит, что это уменьшило волатильность в экономике, однако о главной причине этого явления он не говорит. Во всяком случае, рассуждение о том, что причиной может быть внедрение компьютерных технологий, принято быть не может, по крайне мере без объяснения того, откуда в условиях кризиса появился ресурс, который позволил это внедрение произвести в таком массовом объеме.
И вот тут мы снова сталкиваемся с отличием нашей концепции кризиса 70-х годов от канонической концепции мировой финансовой элиты (и, соответственно, находящейся у нее на «подкормке» мэйнстримовской экономической теории). В мэйнстримовской теории рост начался как бы «сам собой», просто за счёт снижения инфляции (это у них как бы «закон природы»). Мы люди более материалистические, поэтому отмечаем, что с 1981 года началась накачка государственного спроса в США, а с 1983-го – кредитная накачка частного спроса. В качестве стимулятора которого и использовался снижающаяся с запредельных высот стоимость кредита. И этот процесс продолжался с небольшой остановкой до 2008 года, а остановка в середине 90-х годов была вызвана резким расширением спроса за счёт рынков бывшей мировой системы социализма.
Тему расширения рынков сбыта для «западной» (т.е. долларовой) экономической системы Бернанке благополучно пропускает – видимо, по той же причине, по которой он не говорил о необходимости стимулировать экономику 80-х годов: уж больно много разных опасных вопросов в этом случае может возникнуть. И он сразу перескакивает в начало 2000-х годов, изображая, что в 90-е экономика США (и мира) просто вышла из обычного циклического кризиса, не упоминая о том, что стимулирование, начатое в 80-е годы, не прекращалось!
И Бернанке переходит к пузырю недвижимости, описывая, что резкий скачок количества ипотечных кредитов плохого качества произошёл в 2004 году – с 10% до 25%. О пузырях нам есть что сказать, однако здесь мы отметим, что снижение ставки, само по себе, пузырь не вызывает, о чём, кстати, говорит Бернанке, предъявляя примеры пузырей в странах с высокой стоимостью кредита. Он только забывает, что в ситуации постоянного кредитного стимулирования спроса модель возврата частного кредита заменяется на модель его рефинансирования под залог. А недвижимость – это самый удобный залог. И по этой причине любая недвижимость (даже в России) становится инструментом для дополнительной кредитной эмиссии, что и вызывает пузырь на рынках, формирующих цену на наиболее удобные залоговые активы. Деривативы и акции, кстати, тоже к ним относятся.
Именно по этой причине никуда не годятся аргументы Бернанке о том, что «изменения ставок слишком малы в сравнении с ростом цен на дома». Ставки сами по себе на цены не действуют, более того, совершенно не учтён элемент вторичного спроса, связанный с тем, что недвижимость стали покупать в долг, как инструмент чисто спекулятивный. Не учтено также, что создание залогов стало новым видом бизнеса – одним из самых выгодных. И залоги (под долларовые кредиты, отметим!) эти создавались во многих странах, в том числе и в тех, где была высокая учётная ставка.
В этом смысле говорить о том, что пузырь начался до того, как монетарная политика стала ослабляться, а цены на недвижимость, в свою очередь, резко выросли сразу после того, как ставки стали повышаться, тоже не совсем корректно, поскольку прямо ставки на цены не влияют, а влияет общий процесс стимулирования экономики.
И хотя завершает свой экскурс Бернанке тем, что экономисты ещё не пришли к единому мнению по данному вопросу, на самом деле, то направление, которое он пытается вменить своим слушателям, явно уводит их от реального состояния дел. Первичным тут является состояние платёжеспособного частного спроса, именно он – ключевой элемент всей картины мира, но именно Бернанке и его единомышленники обсуждать отказываются.
Тем не менее, его выступление крайне интересно – ровно потому, что оно показывает, где «мэйнстримщики» пытаются найти истину. Наш анализ показывает, что их попытки безнадёжны, однако сами они это признать не могут (по причинам, подробно изложенным в цитированной выше моей работе). А это значит, что кризис будет развиваться вполне последовательно, и, скорее всего, в соответствии с нашей теорией – уж коли предыдущие годы он ей вполне соответствовал.
То, что нельзя называть-2. О чём красноречиво молчит ФРС США
Глава ФРС на прошлой неделе прочитал четыре «учебные» лекции в университете Дж.Вашингтона, и некоторые моменты из этих лекций представляются мне чрезвычайно интересными. Самой замечательной оказалась вторая, в которой четко и внятно были продемонстрированы те разногласия, которые есть у ортодоксальной экономической теории (которая отказывается признавать уникальность нынешнего кризиса и считает его обычным циклическим) и нашей теории кризиса. Третья лекция в этом смысле была менее интересная, поскольку в идейном плане просто продолжает тезис второй лекции о том, что осенью 2008 года была, по словам Бернанке, «обычная банковская паника, но охватившая не только, собственно, банки, но гораздо более широкий круг финансовых учреждений».
Бернанке в ней много говорит о финансовых пузырях, о сложности принятия решений, о схемах обоснования деривативов, но не упоминает ряд крайне важных обстоятельств, которые я сейчас перечислю. Спорить тут не о чем – поскольку позиция самого Бернанке по этим вопросам неизвестна.
Итак, первое. Где-то с 2005-6 годов рефинансировать долги субъектам экономики США стало затруднительно – доходы не росли, а снижение ставки коммерческого кредита прекратилось. Отметим, что после осени 2008 года реальные ставки еще немного снизились, но это уже результат внешнего воздействия. А вот объем долгов продолжал нарастать. С точки зрения экономической теории это означает, что снизилась реальная обеспеченность пассивов финансовой системы. Кстати, Бернанке об этом косвенно говорит – когда описывает разные варианты ипотечных кредитов и схем их «упаковки». Но при этом совершенно не упоминает, почему все это время, за, практически, три года, денежные власти никак на это не реагировали.
У нас ответ на этот вопрос есть – причина в том, что рост долга обеспечивал рост потребления, то есть гарантировал формальный рост экономики. Но сказать об этом вслух Бернанке не может – поскольку это означает признание в том, что денежные власти знали о приближении кризиса, но ничего не сделали для его компенсации.
Второе. Бернанке, как ученый, специалист по кризису начала 30-х годов, который привел ко второй в ХХ веке «Великой» депрессии (первая, напомним, была в 1908-14 годах). И он не может не знать, что темпы спада экономики тогда (с весны 1930 года до конца 1932 года) составляли около 1% ВВП в месяц. А эмиссия ФРС с осени 2008 года как раз составляла около 1% от ВВП в месяц! Это случайность? Точный расчет? В любом случае, такое совпадение должно быть подробно объяснено.
У нас такое объяснение есть – поскольку, по нашему мнению, такие темпы спада соответствуют нормальному развитию структурного кризиса, с которым и боролся Бернанке. Но сам-то он отвергает структурные причины кризиса. А потому – не может себе позволить привлекать внимание к такому совпадению показателей.
Третье – сам Бернанке говорит о том, что тогда падали только мелкие банки, а сегодня – крупные. Ну, во-первых, упасть дали только одному крупному банку (пресловутому «Леману»), а, во-вторых, кто сказал, что тогда ФРС не помогала крупным банкам? Есть документы на эту тему? Если были проблемы с аудитом ФРС даже сейчас, то, что можно говорить про ситуацию 30-х годов? Ну и не забудем, что сегодня крупные банки «по уши» сидят в биржевых бумагах, а тогда руководитель ФРС (Варбург, кажется) еще в конце 20-х годов направил крупнейшим банкам – своим акционерам тайное письмо, предупредив о необходимости выйти с биржи.
Отметим, кстати, что потом Дж.П.Моргана попытались осудить за инсайдерскую торговлю, имея в виду как раз его уход с биржи (про письмо стало известно много позднее), на что он и сочинил свою известную байку про чистильщика обуви. В любом случае, от приговора он отвертелся.
Четвертое. Бернанке ничего не сказал о том, насколько сегодня уровень долга домохозяйств по отношению к их годовому доходу выше, чем был во время предыдущих банковских кризисов. Ничего он не сказал и о том, что уровень расходов домохозяйств принципиально выше их доходов, то есть о том, что имеет место принципиальный структурный разрыв в американской экономике: уровень конечного спроса не поддерживается реальными доходами и обеспечивается только за счет роста кредита и рефинансирования долга.
Понятно, что сказать это вслух он не может, поскольку это противоречит его базовому положению о том, что кризис носит обычный циклический характер. Но можно отметить, что в реальности он себе в этом отчет отдает, поскольку масштаб эмиссии в точности соответствовал спада начала 30-х! Иными словами, Бернанке осенью 2008 года боролся как раз с кризисом начала 30-х годов!
Ну и, пятое. Если смотреть на уровень реальных зарплат (с учетом реальной инфляции, о которой, конечно, Бернанке имеет понятие), то он соответствует сегодня уровню конца 50-х годов. Если смотреть на доходы домохозяйств, то они соответствуют уровню начала 60-х. А вот расходы – существенно больше. Это значит, что если не поддерживать структурные диспропорции, то экономика США должна существенно упасть. О чем мы, кстати, и пишем уже более 10 лет.
Бернанке, всем своим поведением, своими действиями как руководитель ФРС и даже теми темами, которые стали моментами умолчания в его лекциях, показывает, что он не собирается улучшать структуру экономики США. Нет, его единственная цель – найти ресурсы поддержания этой экономики в неестественном структурном состоянии, при котором расходы домохозяйств много выше их доходов. ФРС давал банкам деньги для того, чтобы они давали кредиты домохозяйствам, несмотря ни на что. ФРС сегодня также активно поддерживает дефицит бюджета США, поскольку тот своими социальными выплатами поддерживает спрос. По сравнению с ситуацию на начало кризиса – на триллион долларов в год, между прочим.
Вопроса о том, можно ли удержать такую ситуацию вечно вообще не стоит, вопрос только в том, когда случится обвал. Осень 2008 года ФРС за счет эмиссии сумела «перебить» сценарий начала 30-х годов, однако ресурсов держать ситуацию становится все меньше и меньше. И один из самых главных из них – отсутствие паники. И понятна становится речь Бернанке – поскольку экономическая ситуация в США не улучшается, то многие начинают сомневаться в способности денежных властей адекватно описывать ситуацию. Речь Бернанке предназначена как раз для того, чтобы объяснить, что ФРС держит руку на пульсе, что все под контролем и соответствует экономической теории.
Другое дело, что он при этом оставляет следы, по которым можно восстановить реальное состояние дел, но для того, чтобы их проанализировать, нужно не только иметь некоторую экономическую квалификацию, но еще и понимать, что кроме той точки зрения, которую отражает мэйнстримовская экономическая теория, есть и другие взгляды. Которые, как показывает опыт нашей теории кризиса, значительно более адекватно отражают ситуацию в экономике.
Точтонельзяназывать-3. О разнице между ростом доходов и ростом расходов
Четвертая речь Бернанке в основном была посвящена текущим тенденциям. Глава ФРС США закончил цикл своих лекций энергичной защитой проведенных денежными властями двух раундов покупки активов и важности финансовой стабильности. По его мнению, эти программы были «в целом успешными», оказав понижение на процентные ставки и помощь в экономическом восстановлении. «Низкие долгосрочные ставки, с моей точки зрения и с точки зрений анализа, проведенного ФРС, способствовали росту и восстановлению», - сказал Бернанке, хотя он признал, что эффект на рынок жилья «оказался слабее, чем мы ожидали». Бернанке высказался и по поводу беспокойства о последствиях воздействия программы покупок активов, известной как «количественное смягчение», сказав, что ФРС «не печатает деньги» для покупки активов, а кредитует банки деньгами электронно.
Последнее умиляет. Никто и не думал, что эмиссия сегодня – это печатание бумажных денег или, тем более, звонкой монеты. Просто «запустить печатный станок» - это устойчивое идиоматическое выражение, а подобная попытка интерпретации свидетельствует либо о крайне низком экономическом уровне его слушателей, либо же о его желании продемонстрировать, что слушатели ничего не понимают. Ну, еще один вариант, что он настолько запутался между реальностью, той картиной мира, которую он вменяет окружающим и той, которая у него в голове, но которую он вовсе демонстрировать не хочет, что у него начались самопроизвольные переносы мыслей и идей из одной модели в другую. В общем, такая легкая форма добровольной шизофрении.
Отметим, что Бернанке сделал особый упор на то, что удалось понизить ставки по реальным кредитам – то есть, в соответствии с тем, что я написал в предыдущем тексте (http://worldcrisis.ru/crisis/964546), продлить действие механизма кредитного стимулирования спроса. Однако сам же он сетует, что цены на недвижимость не выросли, а продолжают падать. Это естественно – пузырь на рынке недвижимости включал в себя множество составляющий, главная из которых – привлечение в него все более и более бедных слоев населения. Потребительский спрос этих групп сегодня поддерживается, в том числе, и за счет бюджетных субсидий, и за счет падения спроса с их стороны на недвижимость – но покупки недвижимости для них сегодня вещь недоступная, поскольку аналога «саб-прайм» ипотеки в США до окончания кризиса, скорее всего, не будет.
В одном месте Бернанке почти откровенно соврал, сообщив, что «мы были весьма успешными в сохранении низкого уровня инфляции». Поскольку, во-первых, не такая уже она низкая, в, во-вторых, не сказав, что она принципиально разная для разных групп населения. Я неоднократно писал о том, что структура спроса для многих социальных групп в США сильно изменилась, например, за последние три года, из группы наименее богатых практически исчезла покупка недвижимости. Но если ее учитывать в корзине (что логично, поскольку ранее она занимала видное место, по затратам, разумеется), то, поскольку цены на нее сильно упали, совокупный эффект будет для инфляции вполне приличным – на фоне роста цен, например, на продовольствие. Опять же, что такое цены в США – это отдельный вопрос, как объективно учитывать распродажи и многие другие эффекты - точного ответа статистика не дает.
Бернанке отметил, что кризис вынудил ФРС стать прозрачнее, например, регулярно проводить пресс-конференции с объяснением экономической ситуации. Также был принят ряд законов, закрывших «дыры» в регулировании финансового рынка. Тут нельзя не согласиться, впрочем, остается вопрос, по доброму ли желанию сделала это ФРС. Но если послушать Рона Пола то становится понятно, что остается еще ряд серьезных вопросов. В частности, есть ли у общественности информация о краткосрочной поддержке наиболее «приближенных» к руководству этой организации банков (например, может ли какой-нибудь «ГолдманСакс» получить поддержку, если он нашел на рынке какой-то привлекательный для него актив). Есть и еще один вопрос: сколько же реального золота лежит в Форт-Ноксе и других местах? Уж больно упорно говорят некоторые эксперты о том, что на самом деле этого золота в таком количестве нет. Или, в более мягком варианте, что оно уже не принадлежит США.
Бернанке также отметил, что причина того, что сейчас экономика восстанавливается медленнее, чем после кризисов в прошлом (в частности – после Великой депрессии), состоит в том, что рынок жилья не восстановился – цены на недвижимость достигли дна и продолжают на нем «лежать». Насчет «медленнее» - я бы поспорил, в конце концов, вторая «Великая» депрессия началась где-то в 1933 году, а до того был спад. Мы сегодня до этого периода развития кризиса еще не дошли и находимся где-то на уровне конца весны-начала лета 30 года, нам еще падать и падать. Впрочем, может быть, Бернанке имеет в виду восстановление после краха пузыря недвижимости в 1927 году? Из его слов это не очень ясно, но то, что недвижимость играет ключевую роль в восстановлении оспорить сложно. Другое дело, могут ли эти цены восстановиться ...
Напомним, сегодня реальный уровень доходов домохозяйств в США соответствует уровню начала 60-х годов, при том, что очень многие расходы, которые есть сегодня, на тот момент просто отсутствовали. А ведь по мере развития структурного спада доходы населения будут еще падать. Так какой уровень цен на недвижимость считает нормальным Бернанке? Сравнивать рынки недвижимости тогда и сегодня, разумеется, нельзя, но вот фондовые можно. И если исходить из нормальных доходов домохозяйств, то индекс Доу-Джонса сегодня вряд ли может быть выше 4500-5000, и это без учета падения доходов населения в процессе развития кризиса. Так о каком восстановлении говорит глава ФРС?
В общем, все его выступление, как и предыдущие три, никак нельзя назвать адекватным объяснением развивающихся в мировой экономике процессов. Глава ФРС тщательно уводит мысли слушателей от опасных тем, связанных со структурными причинами кризиса, хотя и регулярно проговаривается, в частности, о том, что главной целью работы ФРС было снижение ставок реальных кредитов. Напомним, что Пол Волкер в аналогичной ситуации ставки поднимал – и добился успеха, но Бернанке не может себе позволить внятно объяснить, чем сегодняшняя ситуация отличается от ситуации Волкера 30-летней давности. Поскольку это сразу же поднимет целый пласт вопросов, которые он категорически отказывается рассматривать, в частности, о причинах роста накопленных долгов и их связи с ростом экономики и благосостояния населения последние десятилетия.
Мы такими ограничениями не связаны и поэтому сделаем простой вывод из нашей теории кризиса: реального роста благосостояния населения США (то есть роста доходов) последние 40 лет не было. Рост экономики достигался за счет роста расходов, связанных с наращиванием долгов, как домохозяйств, так и государства, то есть всех, кто может предъявить конечный спрос. И главной проблемой сегодня является не столько накопленные долги (с ними еще можно было бы как-то бороться), сколько невозможность создания новых – то есть отсутствие возможности поддерживать завышенный уровень потребления. Что почти автоматически ведет к снижению уровня жизни населения до уровня реальных доходов и, в процессе развития кризиса, и ниже этого сегодняшнего уровня.
Так что внимательный анализ речи Бернанке показывает, что, несмотря на его желание скрыть от общественности реальное состояние дел и перспективы развития ситуации, при внимательном анализе (разумеется, вооружившись правильной теорией!) восстановить картину все-таки можно. Как и понять, какие реальные рычаги действия есть сегодня у ФРС.
Михаил Хазин,
worldcrisis.ru
