Чартерные города — путь к процветанию

Проблема бедности становится сегодня все более актуальной. Наши левые «друзья» со свойственной им наглостью говорят, что только они могут ее решить, но по факту весь результат их деятельности за период с 90-х по 2014можно охарактеризовать только как последовательное доведение вверенных им стран до африканского состояния. Французский бизнес бежит из страны. Венесуэла превратилась в разгромленную криминальную помойку с кучей безумных запретов. Жизнь в Никарагуа стала гораздо хуже, чем при правлении династии Сомоса. Аргентинская инфляция и тотальная неконкурентоспособность промышленности окончательно подорвали экономику страны. Все, чего добились левые — это воссоздание обновленного квазисоветского блока во главе со скатывающейся в диктатуру Россией. Сложно назвать это достижением. Еще сложнее назвать этот неуклюжий союз диктатур способом решения проблемы бедности.

Любопытный и неполиткорректный (т.е. правый) рецепт лечения этого социального недуга предложил молодой талантливый экономист Пол Ромер. Его концепцию чартерных городов можно охарактеризовать как создание анклавов Первого мира в Третьем. Сам Ромер призывает «создавать новые Гонконги». Идея заключается в следующем. На «пустом месте» в бедной отсталой стране создается высокотехнологичный город, который неподконтролен правительству и который по сути принадлежит группе акционеров, в роли которых выступают крупные международные корпорации. Город подчиняется собственному уставу, контролируется советом директоров под наблюдением страны с безупречной репутацией — сам Ромер обычно предлагает Канаду или Швейцарию. Во главе совета должен стоять губернатор, назначемый той же Канадой или Швейцарией. Экономически он не зависит от государства. Судебная система заимствуется у Британии. Обычно этот пункт вызывает массу возражений у сторонников «суверенных национальных государств» и «идентаристов» Третьего мира, однако в действительности очень многие системы, считавшиеся «незаменимыми» и выступавшие «гарантами национальной суверенности», сегодня успешно заменены на международно-космополитические. Панама и Эквадор ликвидировали собственные национальные валюты, импортировав доллар США, большинство стран Европы отказалось от национальных валют, импортировав евро, а «вступление в ВТО является надежным способом импортировать» экономические структуры Первого мира, пишет The Atlantic. В таком случае, почему бы пойти дальше и не заменить вообще все коррумпированные и неработающие структуры бедной страны на импортные образцы и систему частных договоренностей? «Какие механизмы необходимо внедрить в развивающихся странах, чтобы дать дорогу правилам, работающим в остальном мире?» — спрашивает Ромер.

Прежде всего Пол Ромер провозглашает приоритет интеллектуальных ресурсов. Природные ресурсы в современном мире теряют ценность в сравнении с ресурсами интеллектуальными. «Приток мозгов» в чартерный город позволит сформировать процветающий филиал Первого мира на его территории. Люди, которые годами пытаются попасть в США, Канаду, Британию или страны континентальной Европы, смогут жить и работать в городах нового типа, не уезжая от родных и близких, не оставляя свою культурную среду. Это также снизит криминальную и мошенническую миграцию в Первый мир — человеку не нужно будет проходить унизительную процедуру «доказательств состоятельности», подделывать справки и страдать от бюрократии в посольствах.

В чартерной модели чрезвычайно важна прозрачность. Основная причина современной нищеты — коррумпированность и тотальность, присущие государствам. По большому счету, они по-прежнему сохраняют тотальную власть, лишь делая вид, что они ослаблены. У них нет конкурентов. Любой крупный бизнес или аналогичную ему структуру можно легко уничтожить силами государства и даже напрямую запретить, тогда как обратный процесс невозможен — никакая сила в стране не способна серьезно ограничить государство законными методами.

Я упомянула необходимость строительства такого города на «пустом месте». Это принципиальный момент, по мнению создателя концепции. Внедрить принципы прозрачности, открытой экономики, «диктатуры устава и договора» чрезвычайно сложно. Менталитет третьего мира, религиозные структуры, институциональная инерция, коррупция, даже банальная логистическая неэффективность уже построенного города и прочие факторы могут испортить идею на корню. Попробуйте представить себе чартерный город будущего, своеобразный Сингапур или Гонконг, в бразильском Рио или аргентинском Буэнос-Айресе с их крайне запутанной географией, неэффективной транспортной системой, социальным жильем и фавелами. Неуклюжие «социальные государства» с их громоздким аппаратом и мощными пропагандистскими машинами ограничивают чартерный город, не оставляют ему свободного юридического пространства, если он создается в качестве «надстройки» на уже существующем населенном пункте. Население требует от государства привычной «защиты» и пособий, «новый Гонконг» пытается объяснить, что законы государства на его территории не действуют, «массы» выходят на улицы, федеральное правительство аннулирует первоначальные договоренности, и чартерный город превращается в банальный «регион инновационного развития», подчиненный и подконтрольный национальным властям. Несложно догадаться, что никакая компания или страна не станет вкладывать деньги в столь «сырой» проект, да и импортировать британскую судебную систему туда вряд ли получится. Так произошло в Гондурасе, где проект Ромера фактически был превращен в очередную «зону свободной торговли». Подробнее мы поговорим о гондурасском эксперименте и причинах отказа Ромера от участия в нем в следующей статье.

Помимо названных выше причин создавать новый город, формат «города в чистом поле» гарантирует добровольность отношений в нем. Тот, кого не устраивает капиталистический город будущего, попросту не поедет туда; если же проект реализовывать в уже существующем городе — придется что-то делать с людьми, которые там живут и которых не устраивают новые условия. Ромер выдвинул лозунг «Boots not ballots». Граждане частных городов «голосуют ногами, а не бюллетенями», подтверждая фактом своего переезда добровольность выбора. Вопрос демократического устройства внутри самого города остается открытым: право решать, допускать людей до голосования или нет, остается у доверенных лиц и назначенного губернатора. Безопасность в городе будет обеспечиваться частными охранными структурами. Деятельность частных полицейских организаций, совмещенная с взвешенной иммиграционной политикой (власти имеют право фильтровать прибывающих, исходя из интересов города и «акционеров»), гарантирует высокий уровень безопасности.

Выгода от реализации проекта будет невероятной для страны, которая решится его воплотить. Во-первых, в такой стране будет автоматически решена проблема национальной безопасности. Никто не сможет напасть на страну, в которой настолько сильно замешаны интересы международных корпораций. Во-вторых, огромный поток инвестиций поднимет общий уровень жизни в стране и позволит параллельно развивать национальный бизнес, а привлекательность страны и популярность правительства, добровольно отказавшегося от управления городом в пользу прозрачного международного комитета, будет очень высокой. В-третьих, чартерный город платит налог на землю. Он должен быть невысоким, чтобы чартерный город не обременял жителей брутальными налоговыми сборами, но тем не менее. В-четвертых, профессионалы, прибывающие в город для работы, резко повышают интеллектуальный потенциал страны и качество населения. В-пятых, научно-технические разработки произведут революционные преобразования в стране — ведь чартерный город, будучи в общем независимым от федерального правительства, будет поддерживать отношения с внешним миром, заключать договоры и сотрудничать с компаниями, расположенными по соседству. В-шестых, город потребует развитой высокотехнологичной инфраструктуры и логистической системы, которые однозначно будут проходить и по территории страны. Например, чартерный город потребует большого количества закусочных и ресторанов, которым будут нужны современные дороги, проходящие по территории государства, а также система складов и развитая агроиндустрия. Если страна, на территории которой расположен такой город, сможет договориться с его администрацией, то инвестиции в пищевую промышленность и энергетическую отрасль гарантированы. Наконец, чартерный город должен предоставлять максимально широкий спектр экономических услуг; не имея конкурентов, он может превратиться в мощный финансовый узел, в котором сходятся интересы крупных корпораций, национальных государств, региональных бизнесов и крупных банковских систем.

Две страны в Латинской Америке в свое время пошли на сильную либерализацию своих экономических систем и уступки международным компаниям и банкам. Речь идет о Чили и Панаме. Обе страны процветают уже много лет; более того, они едва заметили мировой финансовый кризис. Аналогично поступили власти Сингапура, которые провели жесткую экономическую либерализацию, добившись процветания и беспрецедентного роста жизни. К сожалению, и латиноамериканские «ягуары», и азиатский «тигр» достигли процветания через диктатуры или военное вмешательство США. Чартерные города — это новое слово в области либерализации экономики и удалении государства из области, в которой оно некомпетентно. Получится ли реализовать этот проект в рамках демократической системы, или миру понадобится новый Пиночет и Ли Куан Ю? Время покажет…

Чартерные города: попытки реализации

В первой статье цикла о чартерных городах по модели Пола Ромера мы говорили об их перспективах и общей теории — как именно следует их реализовывать, в чем заключается основная идея, чего может достичь, используя данную модель. Сегодня я предлагаю поговорить о причинах провалов Пола Ромера и его концепции.

Иррациональный избиратель причиняет вред не только себе. Он также причиняет вред всем, кому в результате его иррациональности приходится жить в условиях отвратительной экономической политики. Поскольку для избирателя большая часть издержек его иррациональности является в н е ш н е й (т.е. оплачивается д р у г и м и людьми), то почему бы ему не поддаться соблазну? Если достаточное количество избирателей будут думать таким образом, социально пагубная политика побеждает на народном голосовании. Грубо говоря, правление демагогов не является аномалией. Это естественное состояние демократии. До тех пор, пока электорат голосует, исходя из предрассудков и остается доверчивым, демагогия будет выигрышной стратегией. Более того, хотя слово «демагог» обычно предполагает неискренность, последняя едва ли обязательна. «Религиозные» избиратели не только побуждают политиков п о д с т р а и в а т ь свое поведение под популярные предрассудки, но и способствуют появлению на политической арене политиков, искренне разделяющих их предрассудки.

Bryan Caplan «The myth of the rational voter»

Он дважды пытался создать чартерный город. Первую энергичную попытку воплотить свою теорию на пратике Ромер предпринял в 2008 году, договорившись с президентом Мадагаскара Марком Равалумананой. Равалуманана — бизнесмен, который организовал Tiko Group — корпорацию, державшую под контролем значительную часть национального пищевого (молочные продукты и соки) и сырьевого рынков. Он поддержал план Ромера и выделил под строительство города территорию на слабозаселенном юго-западном побережье, однако еще до начала строительства был смещен с поста президента в результате путча, которому предшествовали массовые протесты. Мародеры разграбили магазины и склады, принадлежавшие его торговой сети, а сам он был вынужден уехать из страны. Строительство чартерного города, разумеется, было отменено. Никто не стал бы вкладывать деньги в строительство в стране с высокой политической нестабильностью.

Вторая попытка Ромера была более успешной. По крайней мере, идею успели всерьез обсудить и попытаться «продавить» законодательно. В 2009 году в Гондурасе был смещен с поста левый президент Мануэль Селайя, попытавшийся провести антиконституционный референдум и захватить власть. Его сменил «кризисный менеджер» Роберто Мичелетти, а в 2010 году в стране прошли демократические выборы, на которых президентом выбрали молодого технократа Порфирио Лобо. Он начал с энергичной чистки коррумпированной полицейской системы и финансовых министерств. Помимо сотен полицейских, замешанных в коррупции и кумовстве с наркомафией, Лобо отправил в отставку министра финансов Эктора Хуийена и некоторых других видных правительственных деятелей. Несмотря на это, Гондурас остается очень бедной страной, открытой к новым предложениям и нетрадиционным методам решения финансовых проблем.

Ромер отправился в Гондурас для переговоров с Лобо. Президента заинтересовал проект чартерных городов, и он предпринял ряд активных действий по его реализации. В 2011 году проект получил одобрение правительства Гондураса, и в Конституцию страны была внесена поправка о Regiones especiales de desarrollo (RED) — регионах особого развития, под которыми понимаются города-хартии. Началась работа по формированию состава комиссии, которая бы следила за прозрачностью финансовых схем, строительством и управлением городом. Страны, которые частично прошли через подобный опыт (Сингапур и Южная Корея), тоже поддержали идею строительства «футурополисов» в Гондурасе и изъявили готовность участвовать в эксперименте. Роль арбитра между городом и «внешним миром» согласился выполнять Верховный суд Маврикия. В итоге в Гондурасе планировалось построить несколько независимых «гонконгов», куда бы стекалась интеллектуально-профессиональная элита со всего материка, недовольная положением в своих странах, но не готовая к переезду в США, Канаду и Европу.

К сожалению, Ромер не учел такого фактора, как рациональное невежество, чрезвычайно распространенного в развивающихся странах. Оно выражается в том, что люди крайне неохотно отходят от приверженности ложным представлениям, которые теоретически усвоили в ходе жизни, но не опробовали на практике, хотя при этом они могут выглядеть вполне рационально мыслящими в обычных условиях. Классический пример — в России огромное большинство жителей считает, что свобода возможна только при наличии чрезвычайно мощного государства. Опыт царского периода и СССР так и не научил этих людей — они снова и снова, из поколения в поколение, голосуют за «сильную руку», которая уничтожает гражданские свободы и создает стремительно деградирующую систему. Система в итоге разваливается — и русские снова требуют «сильной руки». При этом отдельно взятый россиянин будет вполне рационален и воспитан. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в Аргентине. Большое количество аргентинцев уверены, что курс национальной валюты, искусственно завышенный внутри страны за счет государственных запретов, в частности, запрета на свободное хождение доллара и евро, на самом деле правильный и рыночный, тогда как курс за пределами Аргентины — искусственно заниженный с целью унизить и уничтожить независимость государства. Не имея ни малейшего представления об экономике и прожив достаточное время в условиях интеллектуально несостоятельной диктатуры Хустисиалистской партии, созданной еще Пероном, они всерьез думают, что весь мир сговорился, чтобы сокрушить независимую Аргентину. В области быта и привычных повседневных операций, однако, тот же самый аргентинец покажет себя вполне разумно мыслящим человеком. Т.е. разница между рациональным невеждой и неосведомленным человеком заключается в том, что первый старается любой ценой держаться за свои заблуждения, тогда как второй свободно усваивает новую информацию и изменяет свою картину мира в соответствии с обновляющейся информацией. Несложно догадаться, что количество верующих в «сильную руку» русских, равно как и уверенных в «заговоре» аргентинцев, растет обратно пропорционально образованности. Наиболее бедные и необразованные являются самыми патриотичными и приверженными мифам; наиболее образованные — напротив, понимают, как работает система. В менее развитых странах первая категория граждан обычно представляет собой подавляющее большинство — низкие зарплаты, бедность и низкий уровень образования не располагают к интеллектуальной работе. В таких странах политики, даже самые образованные и просвещенные, в условиях современных политических систем вынуждены идти на сделку с совестью, чтобы обаять значительную аудиторию. Существует порочная зависимость — чем беднее страна, тем больше популизма должен допускать политик для прихода к власти — и в итоге в бедных странах третьего мира можно наблюдать правительства, целиком состоящие из популистов, подыгрывающих наиболее необразованным и темным слоям населения и имитирующим политику вместо занятия ею.

Гондурас — очень бедная страна. И один энергичный образованный президент с небольшой командой просвещенных технократов и блестящим интеллектуалом-экономистом не сможет изменить ситуацию. Правительство страны начало сопротивляться идее «отдать часть страны чужакам», Конституционный суд постановил признать первоначальный проект незаконным и посягающим на суверенитет государства, и в итоге, после долгих прений, было принято решение преобразовать чартерные города в ZEDE. По большому счету, это своеобразные зоны свободной торговли, лишь внешне похожие на изначальные RED. Площадь по-прежнему можно взять в аренду, однако возглавлять город дожен попечительский совет, назначенный президентом Гондураса; работать в этих зонах должно не менее 90% граждан страны, а судебная система тоже должна быть гондурасской. Также городам будет навязана минимальная зарплата, а создаваться они могут на базе уже готовых муниципальных единиц при условии проведения референдума среди местного населения. Ромер отказался от участия в проекте, заявив, что «появились серьезные проблемы с прозрачностью», которую он, наряду с интеллектуальными ресурсами, ставил превыше всего — об этом мы говорили в первой статье о проекте городов-чартеров.

Проанализировав причины провала проекта Ромера, можно сделать важный вывод — все они имели политическую, а точнее — «народническую», «популистскую» причину. Экономически расчеты Ромера были бы безупречны, если бы они учитывали тот факт, что в пакете с судебной и экономической коррупцией обычно идет коррупция социальная, а также порочная практика потакания рациональному невежеству, свойственная любому государству вообще, а бедному государству — тем более. Государство парадоксальным образом заинтересовано в ограничении числа высокообразованных интеллектуально честных людей, чтобы те не «сотрясали» его основы; при этом невежественный электорат будет агрессивно защищать государство, если оно достаточно умело выстроит политику, потакающую интересам низших классов. Поэтому, помимо интереса в ограничении «умников», государство также заинтересовано в увеличении числа «невежд», предпочитающих плохое, но знакомое лучшему, но неизвестному. Гондурас, как и любая страна третьего мира, десятилетиями развивался в соответствии с этой логикой. Уже в конце 50-х эта страна рассматривалась как «сельскохозяйственное и территориальное приложение» к технически более развитому Сальвадору; более крупные региональные игроки вооще рассмаривали эту страну как тренировочный лагерь для наемников и перевалочный пункт для наркотрафикантов и прилагали все усилия к тому, чтобы ситуация не изменялась. В результате систематического искусственного взращивания всеобщего невежества, страна стала популистской и ориентированной на консервативные, проверенные временем (хотя и плохо работающие) общественные механизмы. Проект Ромера в заданных условиях был обречен на провал.

Заданные условия, впрочем, являются не более, чем устоявшейся «традицией», в условиях которой стабильно удерживается статус-кво. Традиции далеко не всегда являются чем-то хорошим, особенно в бедных и развивающихся странах, где они чаще всего используются государством с целью обоснования повальной бедности населения, а также недоступности базовых услуг и товаров. Такие традиции и «исторические условия» следует периодически изменять. Опыт Чили, Сингапура, Гонконга, Панамы и многих других стран свидетельствует об этом. Как можно избежать типичных ошибок, связанных с инновационными схемами, внедряемыми в консервативных и отсталых обществах, мы расскажем в следующей статье цикла.

 Kitty Sanders