Во времена оные, а может и присные, или даже вековечные жил-был князь.
И правил он государством, торгуя черной тягучей водой с иноземцами, и народ его любил. А может и не любил, но так ему говорили бояре, что любит.И стало ему скучно, и собрал он бояр, и слово молвил:
-А собрать мне шпрот чухонских, и воды с Кавказа похмельной. В гости поеду со своей закуской.
И пригорюнились бояре, низко головы опустили, и говорят:
- Сбежали батюшка чухонцы, и вода похмельная уж не наша, четверть века почитай...
- Это с чем же я к брату названому, на княженье мною посаженному в мать-перемать городов поеду?
Еще ниже склонились головы боярские, и признались они, что народ князя Янука прогнал, и сидит он теперь голодом в Ростове.
- Негоже князю голодать, кормите сытно едою вкусною. Но за то, что не удержал княжество, бумаги ему мягкой не давать, пусть газетой жесткою подтирается.
И сел князь советом с боярами думать, как мать-перемать вернуть, и чтобы народ его еще пуще прежднего любил. Тут встал князь-воевода, да и молвил мысль великую:
- А давайте собьем колесницу воздушную, воинам узкоглазым принадлежащую. К тому же обижали они мой род в преждние времена. Или не обижали, но могли, по соседски.
Так и решили поступить. Только народ не стал князя после колесницы сбитой любить. И бояться не стал. А напротив, пуще прежднего волком смотрит, да вилы еще острее точит. Пригорюнился тут совсем князь, даже слезу путить хотел, но передумал. И бояре молчат
сказать им не чего. И обратил взор князь на попика, что в уголке самом темном сидел.
- А ты, батюшка, какой совет дашь?
- Не могу я князюшка советовать, силушки нет. А обнови ты мне парк телег заморских, я их в веру истинную обращу, и через то силы и прибудет. А еще челн утлый дай, класса как у нехристя Ромки. Не на потеху, а для дел государственных.
-Будет тебе челн как у Ромки, и парк телег заморских. А еще дарую тебе две машины ФСО в придачу. Ну?
-Раз не вышло из тебя князюшко Собирателя, до давай погонщику оленей копеечку малую дадим, в миллиард, он тебе памятник Крестителя поставит. Да не плюгавенького, как ты есть, а с бородой, да
роста могучего, да еще и крест в руки дадим.
-А народ, народ-то любить меня будет?
-А мы парсуны с твоим ликом по всей земле развесим, и все гусли-самогуды о тебе песни петь будут, и блюдца волшебные только тебя показывать!
-И скатерьти-самобранки показывать будут? спрашивает его повеселевший князь.
-Нет, скатерьти не будут. Но мы их сожгем, и работу у народа отберем, чтобы ничего не отвлекало любить тебя.
На том и порешили....
Вячеслав Кузьмин
